Православный Церковный календарь

«Премудрость, Бог Слово, построила себе дом, св. Церковь, и в нем «приготовила… трапезу», — слово Божие и Св. Таинства, особенно же Таинство Тела и Крови. И «послала слуг своих», св. апостолов и их преемников, звать всех к себе на вечерю (Притч.9:1–3).

«Страх Господень ненавидит неправды» (Притч.8:13); а если ненавидит, то прогонит их; если прогонит, то душа станет чиста от них и явится посему правою пред Господом. А это и есть все, чего теперь с такою заботою ищем.

(Евр.1:10–2:3; Мк.2:1–12)

«Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется» (Ин.10:9). Это то же, что в другом месте говорит Господь: «никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин.14:6).

И еще ближе подтвердил Он то же, когда сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5).

(Евр.3:12–16; Мк.1:35–44) 

«Вышел (Иисус) и удалился в пустынное место и там молился» (Мк.1:35)

Господь молится, как человек, или, лучше, как вочеловечившийся человеческим естеством. Его молитва ходатайственная за нас, а вместе образовательная для Его человечества, которому надлежало входить ограниченным путем в обладание Божественным. В последнем значении она для нас образец и пример. Апостол Павел учит, что у приявших Духа Дух молится и, конечно, не Сам от Себя, но возбуждая молитвенныя устремления к Богу в духе человеческом.

К знаменитому подвижнику пришел начинающий монах, прося указать ему путь совершенства.

— Этою ночью, — сказал старец, — ступай на кладбище и до утра восхваляй погребенных там покойников, а потом приди и скажи мне, как они примут твои хвалы.

«Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть» (Быт.6:3).

В человеке две противоположности, а сознание одно — личность человеческая. Характер этой личности определяется тем, на какую сторону она склоняется. Если она на стороне духа — будет человек духовен; если она на стороне плоти — будет человек плотян. Дух и в плотяном не исчезает, но бывает порабощен и голоса не имеет. Он тут становится подъяремным и служит плоти, как раб госпоже своей, изобретая всевозможные для нее услаждения.

Было три трудолюбивых монаха. Один из них избрал для себя дело — примирять ссорящихся между собой людей. Другой — посещать больных. Третий удалился безмолвствовать в пустыню. Первый, трудясь по причине ссор между людьми, не мог излечить всех, и, со скорбью придя к посещавшему больных, нашёл его также ослабевшим и не старающимся об исполнении своего обета. Согласившись, оба они пошли к пустыннику, поведали ему печаль свою и просили сказать им, что доброго сделал он в пустыне. Немного помолчав, пустынник влил воду в чашу и говорит:

— Смотрите на воду.

«Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим; спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова» (Притч.6:4–5).

Это правило должен взять себе в руководство всякий, кто положил теперь в сердце своем пред лицом Господа жить уже по заповедям Его. И он не должен давать сна очам, — не этим внешним, но внутренним очам ума, чтоб они пристально смотрели в сердце и верно замечали все, происходящее там, и тем давали возможность ревнителю разузнавать вражеские козни и избежать опасности от них. Сердце стало теперь поприще борьбы с врагом. Туда он непрестанно сеет свое, отражающиеся в помышлениях, которые, однако, не всегда грубо худы, но большею частью прикрыты мнимою добротою и правотою.

Когда Моисей и Аарон начали ходатайствовать о народе пред фараоном, чтоб он отпустил его, ответом на это было усиление работы угнетенных израильтян до того, что они подняли ропот на ходатаев своих: «вы сделали нас ненавистными в глазах фараона» (Исх.5:21).

Один отшельник пришёл жаловаться старцу, что каждый день с девяти утра он в своём уединении чувствует странный голод. Хотя в монастыре, где он жил раньше, ему удавалось без труда по нескольку дней проводить без еды.

— Не удивляйся этому, сын мой, — ответил ему старец. — В пустыне нет никого, кто был бы свидетелем твоих постов и кто поддерживал бы и питал тебя похвалами. Прежде тщеславие служило тебе пищей в монастыре. И удовольствие, которое ты испытывал, выделяясь среди других своим воздержанием, было для тебя слаще обеда.