Сайт создан по благословению епископа Петропавловского и Булаевского Владимира
Запусти всеми своими страстями диаволу в рожу. Этого и Бог хочет, это и в твоих же собственных интересах. То есть гнев, упрямство, тому подобные страсти обрати против врага. Или, лучше сказать, продай свои страсти тангалашке, а на вырученные деньги накупи булыжников и бросай ими в диавола, чтобы он к тебе даже не приближался. Чего ты их боишься? У тангалашек нет никакой силы. Христос всесилен, а диавол — самое настоящее гнилье. Разве ты не носишь на себе крест? Диавольское оружие силы не имеет. Христос вооружил нас Своим Креcтом. Враг обладает силой только тогда, когда мы сами складываем наше духовное оружие.
Когда Св. апостолы исповедали Спасителя Сыном Божиим, Он сказал: «должно… пострадать… и быть убиту» (Мф.16:21). Дело созрело, оставалось только завершить его крестною смертью. То же бывает и в ходе нравственного преуспеяния христианина. Пока он в борьбе со страстями, враг еще надеется как-нибудь искусить его, но когда страсти улягутся и у врага не достает уже силы возбуждать их, тогда он воздвигает внешние искушения, всякого рода напраслины, и притом самые чувствительные.
«И ввергнут их (творящих соблазны и беззакония) в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф.13:41).
Диавол приступает с искушением к Богочеловеку — кто же из людей бывает от того свободен? Тот, кто ходит по воле лукавого; он не испытывает нападений, а только направляем бывает все на большее и большее зло; коль же скоро кто начинает приходить в себя и задумывает начать новую жизнь по воле Божией, тотчас приходит в движение вся область сатанинская: кто с чем спешит, чтобы рассеять добрые мысли и начинания кающегося.
По Крещении Господа, когда на Него сошел Дух в виде голубине, Он низводится в пустыню искуситися. Таков и общий всем путь. Св. Исаак Сирианин замечает в одном месте, что, коль скоро вкусишь благодатное утешение или получишь от Господа какой дар, — жди искушения. Искушения прикрывают светлость благодати от собственных глаз человека, которые обычно съедают всякое добро самомнением и самовозношением.
