…Скорбь твоя не столько о себе, сколько о родных. Ты боишься, чтобы они не обеднели, чтобы не пошли путем Спасителя, апостолов, преподобных и почти всех святых. И сама-то за себя боишься, чтоб тебе не умереть с голоду, с холоду, забывая, что Миродержец не покидает ни одной птички: всех питает, всех греет. И если имеешь разум, взгляни, как эти малютки-птички, вся-то с наперсток, ножка — точно соломинка, и представь — без калош!.. Не только кладовой или закрома, но ни зерна, буквально ни зерна. Встает в морозное утро птичка, и у ней только и есть, что тоненькие ножки и носик и хороший аппетит. А в закроме ни зерна. Да и закрома-то нет… А мы с тобой монахи… Чуть не в отчаянии. А отчего? Обитель нашу грабят? Одеж­ду последнюю снимают? Кусок последний хлеба отнима­ют? Нет! Ну-кось, родители обедняют! У них достатку не будет. И у меня не будет. Дитя! Воззри на птицы небесные, яко ни сеют, ни жнут, и Отец Небесный питает их.