Юлия's Цитаты

Изящные произведения искусства услаждают не од­ною красотой внешней формы, но особенно — красотою внутреннего содержания, красотою умно-созерцательною, идеальною. Откуда такие явления в душе? Это гости дру­гой области, из области духа. Дух, Бога ведущий, естествен­но постигает красоту Божию и ею единою ищет насла­диться. Хотя не может он определенно указать, что она есть, но, предначертания ее сокровенно нося в себе, опреде­ленно указывает, что она не есть, выражая сие показание тем, что не довольствуется ничем тварным. Красоту Божию созерцать, вкушать и ею наслаждаться есть потребность духа, есть его жизнь и жизнь райская. Получив ведение о ней чрез сочетание с духом, и душа увлекается вслед ее и, постигая ее своим душевным образом, то в радости бросается на то, что в ее круге представляется ей отражением ее (дилетанты), то сама придумывает и производит вещи, в которых часть отразит ее, как она представилась (художники и артисты). Вот откуда эти гости, сладостные, отрешенные от всего чувственного чувства, возвышающие душу до духа и оду­хотворяющие ее! Замечу, что из произведений искусства я отношу к сему классу только те, содержанием которых служит красота незримых божественных вещей, а не те, которые хотя и красивы, но представляют тот же обычно душевный телесный быт или те же полезные веши, которые составляют всегдашнюю обстановку того быта. Не краси­вости только ищет душа, духом водимая, но выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда ма­нит ее своим воздействием дух.

Я вижу, что тебя уже встретили неприятности со сторо­ны неблагоприятствующих выходцев. Можно об них ска­зать: «изыдоша от нас, но не беша от нас». Уверен, что ты находишься в Училище веры и, проходя должность казначея, имел потрясения ко искушению, однако все они прошли, а при тебе оставлен искус обучения Промыслом и смотрением Божиим, и теперь попущается оным враждую­щим восставать на тебя, также по искушению и обучению в терпении, простоте, незлобии и смирении, которым добро­детелям и сам ты братию свою должен поучать, а ведь должно творить и учить, но успевают они только то, что от Бога будет попущено.

Не хлопочи о ризе, я передумал, решил, что лучше те­перь не делать ризу на Калужскую икону Божией Матери. Первое — у нас денег мало… Второе — вспомнил я слова покойного митрополита Филарета, который не советовал делать ризы на иконы, потому что приближается время, когда неблагонамеренные люди будут снимать ризы с икон. Поэтому я решил для Калужской иконы Божией Матери вместо ризы сделать киоту, чтобы икона была виднее и чтобы было удобнее к ней прикладываться. О заказе же ризы, повторяю, отложи всякое попечение, — разве кто поусердствует сделать.

Хоть и удостоил Господь чрез нашу обитель быть вы­ходу в свет трудов блаженного старца Паисия, переве­денных им отеческих душеполезных книг, но мы не смеем этого приписывать себе, а вам известно, кто и каким обра­зом споборствует в сем деле, а мы только служим малым орудийцем к сему. И самое надписание: Издание Оптиной Пустыни приводит в стыд и страх, а особо когда по­смотришь на свою душевную скудость, а другие мнят нас быти нечто, взирая на издание.

Когда-нибудь кто-нибудь прочтет ту или другую книгу, и — душевная польза одного человека вознаградит все наши труды. Наше дело — сеять, Бог даст, когда-нибудь будут и плоды.

Если за чашу студеной воды не лишается человек от Господа мзды, то кольми паче вы, за участие свое в добром деле этом, удостоитесь многой милости Божией, ибо чтение отческих книг есть питие, не тленное, а живое, вразум­ляющее и спасающее человека.

Светися, светися, новый Иерусалиме! Слава бо Господня на тебе возсия. Откуда же новый Иерусалим взял новую славу? От страданий Господних. Он разукрасил этот, но­вый город Своим Гефсиманским потом, Своею Голгофскою кровью. И вышел дивный Сион! И потому теперь Святая Церковь приглашает всех верующих исходить навстречу Жениху.

Одна дама просила благословения на поездку в Иеру­салим.

— В Иерусалим? — спросил батюшка. — В какой, в Старый или в Новый?

— В Старый.

— Ведь сколько всего Иерусалимов? -Два.

— Нет, не два. Один Старый, в Палестине, другой, Но­вый, близ Москвы, а третий какой? Горний Иерусалим, на небе, а еще четвертый есть — тот в сердце. Вот этот-то Иерусалим и надо отыскать и в него отправиться. Бог бла­гословит и вас, и всех других!

Спрашиваешь: принимать ли тебе сестер от пострига? Скажи им, что если вы не боитесь скорби, то я не отказыва­юсь, но только вперед говорю, что вас будут подозревать в наговорах мне и будут ненавидеть, вот вам и пример, одну я взяла с охотой, и теперь все ее гонят.

Замечания делай… не давая пищи собственному само­любию, соображая, мог ли бы ты сам понести то, что тре­буешь от другого. Знай, когда можно сделать замечание, а когда лучше смолчать.