Юлия's Цитаты

Ты скорбела о том, что по возвращении твоем из поездки с артосом Матушка приняла тебя холодно и с выговором за продолжительное отсутствие, и не обратила внимания на твои и сопутствовавшей тебе монахини тру­ды. Не о чем скорбеть. Ежели не получила за свои труды воздания от матушки Игуменьи, то от Бога получишь.

А что пугают тебя дураки: подрастешь, то страсти умножатся — неправда. Один Господь назначает, кому в начале, кому в середине, кому в конце жития скорби. А ты трудись и веруй Богу, что Он все видит. И воздаст.

Вижу, что ты подвизаешься. По силе своей детской трудишься, терпишь, страдаешь, хоть чуть-чуть, но все-таки понуждаешь себя — веруй, что за все приимешь от Слад­чайшего Иисуса мзду. И даже сторицею приимешь.

Вот то-то и есть, матушка, как жалко расставаться, даже на время, с близкими своими! А что будет с теми, которые станут ошуюю Своего Спасителя и Бога в послед­нюю годину. И когда навеки, невозвратно, безнадежно, наша Радость, наш Свет, наша Жизнь — Спас наш, окру­женный вечною славою, бесчисленными сонмами Ангелов и святых, пойдет в райские врата в Горний Иерусалим, а те тогда воззрят на лики и красование спасенных, а сами пойдут в бездны, и закроют их горы, сквозь которые не проникает никогда ни малейший луч света, ни малейшего звука Сладчайшего Иисуса!.. Размышляй о сем! Если бу­дешь об этом чаще размышлять, то не будешь так раздра­жительна и так капризна. И милостивее будешь к сестрам!

Там все поставится на вид, все взвесится, все оценится, все наградится сторицею: и болезни, и озлобления, и немощи…

Конечно, тогда несколько потужат те, кои здесь бегали от скорбей, которые там венчают скорбевших, и всякая слеза, всякая душевная рана там воссияет паче дорогого алмаза; но все же радость всеобщая будет так велика, что мы только, глядя на ближних, будем утешаться и веселить­ся. Так хороши там будут все страдавшие здесь.

Я ему советовал указать тебе басню Крылова «Стреко­за и Муравей». К тебе она подходит. Та тоже любила масленицу и не жаловала поста — все плясала. Говорю это не в укор тебе, а чтобы ты знала настоящее положение вещей и при случае не теряла головы, т. е. помнила бы, что за сладостью — расслабление, за мирскою веселостью — скука, за пресыщением — тяжесть и даже болезнь следуют, как тень за телом. На что крепок зуб, и тот у сладко едущих подается и рассыпается, как песок. Потому-то Святая Церковь, наша Учительница, и поет: «Кая сладость бывает печали не причастна? Кая ли слава стоит на земли непреложна? Вся немощнейша! Вся соний прелестнейша!» И Крылов, светский писатель, сказал свою «Стрекозу» не тебе одной и не мне, а всему свету, т. е. кто пропляшет лето, тому худо будет зимою. Кто во цвете лет не хочет заняться собою, тому нечего ждать при оскудении сил и при наплыве немо­щей и болезней.

Помни того патриарха, который, оставив престол, тру­дился незнаемый в числе рабочих. И когда, изнемогая под тяжестью труда, однажды усомнился, будет ли ему за это награда, увидал возле себя идущего прекрасного юношу. Когда патриарх его спросил: «Зачем он тут?» — юноша ответил: «Я считаю все твои шаги на работе и каждый твой вздох»

Женщина без веры жить не может. Или она после временного неверия опять скоро возвращается к вере в Бога, или же начинает быстро разлагаться. Другое дело мужчина: он может жить без веры. Окаменеет совершен­но, станет соляным столбом, — таким окоченелым и жи­вет. А женщина так не может…

Во Святом Евангелии Сам Господь глаголет: «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10, 16). Муд­рость змиина, по изречению толковников, состоит в том, когда бьют змию, то она более всего хранит голову, так и христианин в напастях и трудных обстоятельствах должен более всего хранить веру, во-вторых, мудрость змиина со­стоит в том, когда змия хочет скинуть с себя старую кожу, то пролазит сквозь тесную скважину, а иначе с себя ста­рую кожу скинуть не может; так и христианин, если жела­ет совлечься ветхого человека, то должен проходить тес­ный путь по евангельскому учению. Целость же голубиная состоит в незлобии и прощении обид или досад и подобного.