Дорого иметь благоговейного духовника, с кото­рым можно было бы посоветоваться и выяснить те или иные вопросы жизни духовной

Очень дорого иметь благоговейного духовника, с кото­рым можно было бы посоветоваться и выяснить те или иные вопросы жизни духовной и просто побеседовать дабы согреть духовною беседою холодное сердце и полу­чить подкрепление духовное в скорбях, нас окружаю­щих, — но, если не можем сразу найти такого, весьма неразумно совсем не прибегать к исповеди. Это подобно тому, если кто, не имея хорошего веника для уборки свое­го дома, совсем не будет вычищать его. Нет хорошего веника, возьми какой есть. Лишь бы было в доме чисто, или, не имея хороших дров, совсем не будет топить дом и будет мерзнуть. Другие хотят сделать каждую исповедь беседою ду­ховною. Может быть, это и хорошо, и даже иногда необхо­димо, но не всегда есть к тому возможность по времени и другим причинам. По существу же это две вещи различ­ные. Однажды два юноши были на исповеди у одного ду­ховника, с которым до исповеди у них были неоднократные беседы. В беседах, конечно, высказывались ими различные мнения, может быть, и не согласные друг с другом, и вооб­ще, как во всякой беседе, могли быть лишние слова и откло­нения несколько в сторону от духовного предмета. После исповеди эти юноши в разговоре коснулись того, как испо­ведовал их тот духовник. Один сказал: «Когда я во время исповеди позволил себе что-то сказать, как бы прося разъяснения или не соглашаясь с замечаниями духовника, то он меня строго и властно оборвал, сказав: „Раз ты пришел на исповедь, то и кайся во смирении, не время тут рассуждать“. Это произвело на меня впечатление. Это было сказано со властью». Надо заметить, что времени было с излишком и нельзя было заподозрить духовника в том, что он не нашелся что сказать, — видимо, это был его взгляд на исповедь.